Неточные совпадения
Я пристально
посмотрел ему
в глаза; но он спокойным и неподвижным взором встретил мой испытующий взгляд, и бледные губы его улыбнулись; но, несмотря на его хладнокровие, мне казалось, я читал печать
смерти на бледном
лице его.
Я
смотрел на старика: его
лицо было так детски откровенно, сгорбленная фигура его, болезненно перекошенное
лицо, потухшие глаза, слабый голос — все внушало доверие; он не лгал, он не льстил, ему действительно хотелось видеть прежде
смерти в «кавалерии и регалиях» человека, который лет пятнадцать не мог ему простить каких-то бревен. Что это: святой или безумный? Да не одни ли безумные и достигают святости?
Мать взглянула
в лицо ему — один глаз Исая тускло
смотрел в шапку, лежавшую между устало раскинутых ног, рот был изумленно полуоткрыт, его рыжая бородка торчала вбок. Худое тело с острой головой и костлявым
лицом в веснушках стало еще меньше, сжатое
смертью. Мать перекрестилась, вздохнув. Живой, он был противен ей, теперь будил тихую жалость.
О, да, я помнил ее!.. Когда она, вся покрытая цветами, молодая и прекрасная, лежала с печатью
смерти на бледном
лице, я, как зверек, забился
в угол и
смотрел на нее горящими глазами, перед которыми впервые открылся весь ужас загадки о жизни и
смерти. А потом, когда ее унесли
в толпе незнакомых людей, не мои ли рыдания звучали сдавленным стоном
в сумраке первой ночи моего сиротства?
Я испытывал каждый раз какое-то жуткое чувство, когда Мелюдэ протягивала мне свою изящную тонкую ручку и
смотрела прямо
в лицо немигающими наивно открытыми глазами, — получалось таксе же ощущение, какое испытываешь, здороваясь с теми больными, которые еще двигаются на ногах, имеют здоровый вид и про которых знаешь, что они бесповоротно приговорены к
смерти.
С утра Даше было и так и сяк, только землистый цвет, проступавший по тонкой коже около уст и носа, придавал
лицу Даши какое-то особенное неприятное и даже страшное выражение. Это была та непостижимая печать, которою
смерть заживо отмечает обреченные ей жертвы. Даша была очень серьезна,
смотрела в одну точку, и бледными пальцами все обирала что-то Со своего перстью земною покрывавшегося
лица. К ночи ей стало хуже, только она, однако, уснула.
Она стояла передо мною… Она стоит передо мною и теперь, вот тут, на этом холсте.. Она, как живая,
смотрит на меня. У нее то же печальное и задумчивое выражение, та же черта
смерти на бледном
лице, какие были
в то утро.
Цена его слов известна мне была, а обидели они меня
в тот час. Власий — человек древний, уже едва ноги передвигал,
в коленях они у него изогнуты, ходит всегда как по жёрдочке, качаясь весь, зубов во рту — ни одного,
лицо тёмное и словно тряпка старая,
смотрят из неё безумные глаза. Ангел
смерти Власия тоже древен был — не мог поднять руку на старца, а уже разума лишался человек: за некоторое время до
смерти Ларионовой овладел им бред.
Полканов уже успел заметить, что сестра — как он и думал — не особенно огорчена
смертью мужа, что она
смотрит на него, брата, испытующе и, говоря с ним, что-то скрывает от него. Он ожидал увидеть её нервной, бледной, утомлённой. Но теперь, глядя на её овальное
лицо, покрытое здоровым загаром, спокойное, уверенное и оживлённое умным блеском светлых глаз, он чувствовал, что приятно ошибся, и, следя за её речами, старался подслушать и понять
в них то, о чём она молчала.
Но он остановился
в изумлении как вкопанный, взглянув на будущих хозяев своих;
в глазах его произошла немая, поразительная сцена. Старик был бледен как
смерть, как будто готовый лишиться чувств. Он
смотрел свинцовым, неподвижным, пронзающим взглядом на женщину. Она тоже побледнела сначала; но потом вся кровь бросилась ей
в лицо, и глаза ее как-то странно сверкнули. Она повела Ордынова
в другую каморку.
Но, куда бы ни поворачивалось обезображенное
смертью лицо, красные глаза, налитые кровью и теперь одинаковые, как братья, неотступно
смотрели в небо.
Задумалась она, руку ему протянула; он руку-то взял, а она
в лицо ему посмотрела-посмотрела, да и говорит: «Да, вы, пожалуй, и правы!» А я стою, как дурак,
смотрю, а у самого так и сосет что-то у сердца, так и подступает. Потом обернулась ко мне,
посмотрела на меня без гнева и руку подала. «Вот, говорит, что я вам скажу: враги мы до
смерти… Ну, да бог с вами, руку вам подаю, — желаю вам когда-нибудь человеком стать — вполне, не по инструкции… Устала я», — говорит ему.
Как нет внутри человека сил, способных поднять его хоть немного выше дьявола, — так нет внутри его и сил, дающих возможность
смотреть без непрерывного ужаса
в лицо неизбежной
смерти.
Умирает Николай Левин. Он страстно и жадно цепляется за уходящую жизнь,
в безмерном ужасе косится на надвигающуюся
смерть. Дикими, испуганными глазами
смотрит на брата: «Ох, не люблю я тот свет! Не люблю». На
лице его — «строгое, укоризненное выражение зависти умирающего к живому». Умирать с таким чувством — ужаснее всяких страданий. И благая природа приходит на помощь.
Смотрели они на спокойное, прекрасное
в смерти лицо матери, странное без круглых очков, такое милое и невозвратное.
Жена Лещова
смотрела дамой лет под тридцать. Она, как-то не под стать комнате при
смерти больного была старательно причесана и одета, точно для выезда,
в шелковое платье,
в браслете и медальоне. Ее белокурое, довольно полное и красивое
лицо совсем не оживлялось глазами неопределенного цвета, немного заспанными. Она улыбнулась Нетову улыбкой женщины, не желающей никого раздражать и способной все выслушать и перенести.
—
Посмотрите, камень шевелится, я как будто вижу посинелое
лицо мертвеца и закатившиеся полуоткрытые глаза его! Прощайте. По чести скажу вам: мне не хочется попасть
в его костяные объятия, а
в особенности он не любит рыцарей. Помните условие, а за Гритлихом послал я
смерть неминуемую; его подстерегут на дороге, лозунг наш «форвертс» [Вперед.].
Егор Никифоров был не из трусливых. Его занятие охотой много раз ставило его
лицом к
лицу с очевидной опасностью, и несколько раз он близко
смотрел в глаза
смерти. Все это развило
в нем необыкновенное присутствие духа.
Она
смотрит на пол — роковой голыш у кровати; оглядывается — вдоль стены висит Мартын… Посинелое
лицо, подкатившиеся под лоб глаза, рыжие волосы, дыбом вставшие, — все говорит о насильственной
смерти. Крепкий сук воткнут
в стену, и к нему привязана веревка. Нельзя сомневаться: он убил Ганне по какому-нибудь подозрению и после сам удавился. Русским не за что губить старушку и мальчика, живших
в нищенской хижине.
И он указал на невысокую фигуру
в легком пальто и
в соломенной шляпе. Я согласился, и мой случайный сожитель отправился за мной. Отпирая у своей двери висячий замочек, я всякий раз, хочешь не хочешь, должен был
смотреть на картину, висевшую у самого косяка на уровне моего
лица. Эта картина с заглавием «Размышление о
смерти» изображала коленопреклоненного монаха, который глядел
в гроб и на лежавший
в нем скелет; за спиной монаха стоял другой скелет, покрупнее и с косою.
Ему жалко было
смотреть на взволнованное
лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и
смерти,
в котором находился корнет, и знал, что ничто кроме времени не поможет ему.